Этот фильм был нынешним летом представлен на Московском кинофестивале – и не прозвучал, что не удивительно: как высказалась одна из иностранных членов международного жюри, «что за фестиваль! Ни одного фильма про ЛГБТ, ни одного о феминизме!». Ну, наша публика так далеко пока не продвинута, и первые зрители «Моего лучшего друга» в Доме кино поместили в интернете весьма восторженные отзывы: «Это то самое НАСТОЯЩЕЕ КИНО, которого так не хватает в наше время…» «Великолепная режиссерская работа…» «Спасибо авторам, спасибо актерам»…
Фильм с самого начала ошеломляет; во-первых, «производственный» колорит: что-то там все время гремит-тарахтит, плюс с точностью воссозданная атмосфера 60-х годов – КБ, студенческое общежитие, Хампердинк, плюс экзотика казахского поселка. Эта атрибутика побудила одного из первых рецензентов назвать фильм советским.
Что считать советским – вопрос не простой; сегодня многие, особенно из тех, кто тогда еще не родился, представляют себе сказочный мир, в котором царила дружба народов, дымили заводы, процветали колхозы, люди бесплатно учились и лечились, читали книги, летали в космос, презирали понятия «карьеры», выгоды и всякой корысти, грезили о подвиге и верили в светлое будущее.
Элина Суни сама писала сценарий – и выбрала 60-е. Почему не наши дни? Отчасти, может быть, потому, что мы ушли от той эпохи, избрав, на западный манер, потребительство, жизнь ради всевозможных удовольствий и приятностей телесного характера. Сегодня трудно вообразить, чтобы молодой успешный инженер (Андрей) добровольно отказался от теплой должности в столице и ринулся в казахскую степь расследовать аварию на компрессорно-газовой станции. При взрыве погиб его однокурсник (Бондарь), работавший на станции по распределению. Правда, идея эксперимента – использование отработанных авиационных двигателей – принадлежала как раз Андрею. Но мотив вины и искупления тут ни при чем: покойный не был его другом, он объявлен другом чтобы упростить ситуацию для окружающих; не повернется же язык объяснить свой приезд романтическим стремлением к трудностям!
В серых красках тех лет герои фильма источают свет: и простодушная казахская Кабирия по имени Айнур (Маргарита Кутовая), и сдержанный Андрей (Юрий Поляк), и рыжий очкарик Бондарь (Антон Каманин) и самый живой из всех Лыков (Владимир Ильин), готовый к тюрьме и даже высшей мере – за правду. Актеры удивительно достоверны, благодаря таланту и профессионализму режиссера, а может быть еще и потому, что народный артист Ильин задает такую меру искренности, такую глубину погружения в образ и такую высокую планку самоотдачи, что рядом с ним фальшивить невозможно.
Приметы времени побуждают расценивать фильм как еще один рассказ об ушедшей эпохе. Однако понимать его как эпитафию шестидесятникам все равно что считать «Молчание» Скорцезе экскурсом в историю Японии XVII века. «Мой лучший друг» – картина о вечном, о христианстве, которое всегда хранит наша генетическая память. В 60-е Церкви не было слышно, священники по телевизору не выступали, храмов оставалось мало, верующие вели себя тише воды ниже травы, однако «нравственный кодекс строителя коммунизма», непременно красовавшийся на стене любого учреждения, вроде не противоречил библейским заповедям. И не читая Евангелия, негде было его взять, люди знали, что жизнь не ограничена земным существованием, что смысл ее гораздо значительнее повседневной суеты «по добыче славы и деньжат», что есть идеалы благороднее материальных соблазнов и высшие ценности, ради которых стоит жертвовать собой. Знали, что честь и верность не пустой звук, что лучше погибнуть, чем предать, что праведность вознаграждается, а порок наказуется… словом, голос совести звучал в сердце как голос Божий.
Так наша душа устроена и сейчас. Господь по Своей великой любви дарит милость не только праведным, но и неправедным, даже тем, кто не уверен в Его существовании. Один ученый, изучающий ДНК (Fransis S. Collins), пришел к выводу, что религиозное чувство и нравственный закон начертаны в ДНК каждого человека. Это навеки, это непреложно, иначе не плакали бы зрители над фильмом «Мой лучший друг» замечательного режиссера Элины Суни.