Распорядок дня, установленный Матушкой с самого начала устроения обители, сохраняется и по сей день. Вот только молодые сестры сменяют ушедших в мир иной.
Утром в половине шестого церковница открывает храм, зажигает лампады. Ровно в шесть матушка Феофила сама ударяла в колокол. Много лет мать Варсонофия, почти до самой свой кончины, читала утренние молитвы и полунощницу с 17 кафисмой. Потом уходила с трапезницей готовить завтрак, пока не пришла новая кухарка.
В 8 утра завтрак. Матушка настоятельница звонила в колокольчик, чтица объявляла название книги, получала благословение на чтение: «Высокопреосвященнейший Владыко, благослови прочести». Паломницы часто ошибались: «Высокопреосвященнейший Владыко, благослови причасти!» «про-чес-ти, то есть прочитать», – поправляла Матушка. По окончании утренней трапезы – распределение послушаний. Приукаженные сестры сами знают, что делать, а паломниц и представительниц «шаталовой пустыни», как и сейчас, направляли туда, где нужна помощь.
В 14.30 часов – обед. Продолжение чтения. По звонку перемена блюд. По окончании благодарственная молитва. Трапезница собирает и моет посуду. Сестры уходят в кельи до начала вечернего богослужения. Читай, молись, стой на голове – только тихо, никому не мешай.
В 17 часов колокол снова призывает всех насельниц, постоянных и временных, на вечернюю службу. Без серьезных причин оставаться в корпусе никому не благословляется.
После службы крестный ход. За всю историю нашей обители только однажды пропустили крестный ход по причине болезни – в ночь на 14 сентября 1997 г. Именно в эту ночь все сестры крепко спали с высокой температурой и даже не слышали как наша собачка Жужа отчаянно защищала храмовую святыню. Именно в эту ночь украли икону Божией Матери «Ломовская».
Ужин после вечерней службы неуставной. На столе – остатки обеда. Далее, если нет особых обстоятельств, до вечерних молитв личное время.
После пожара вечерние молитвы и помянник стали читать келейно, чтобы освящать кельи молитвой. А в то время сестры, трудницы, паломницы снова собирались в трапезной в 21 час. Вечернее правило читали в чреду. Сестры любили молиться на коленках, утыкаясь головами в пол. Малышня, гостившая у нас летом, уползала под расстроенный кабинетный рояль. Полежат да заснут, потому вдруг начинали возиться, шушукаться. Повод для возни, как признались, приезжая взрослыми, был один – кто нечаянно пукнул? Правило заканчивалось чином прощения. Земные поклоны Матушке настоятельнице и друг дружке, если же случались какие нестроения – персональное чистосердечное «прости» с целованием в плечики. И все, душа блаженствует в безмятежной тишине.
Зимой мы иногда оставались после правила в трапезной. Матушка читала вслух письма оптинского старца Амвросия к монахине N. Мы слушали, представляли, как старец пишет, как радуется сестра, получившая письмо, и кое-кто очень завидовал этой неизвестной монахине.
Для скотного двора, кухни, дневного и ночного чтения псалтири существовали особые благословения.
Да, когда душа блаженствует в безмятежной тишине,то,считай,обрели самую редкую роскошь на сегодняшний день))))
Спасибо!