Как-то одна паломница, приехав в монастырь с ночевкой, поливала с матушкой огород. Изгваздалась, спрашивает: где можно ноги помыть. Матушка ответила: от грязи еще никто не умер. И правда, земля на ногах высохла и сама отвалилась.
Старенькая неказистая банька досталась сестрам в наследство от монашеской общины. Одноместная, на печке железная емкость для горячей воды, плита, на полу бочка для холодной. В углу на лавке тазы и детские ванны, в которых перед стиркой замачивали белье. На стене висели ковши, стиральные доски. Утешало присутствие машинки с резиновыми валиками для отжима. Позже матушка Феофила привезла из московской квартиры свою стиралку-полуавтомат.
Мылись нечасто. По полу сквозило, ноги держали в тазу с горячей водой. А голова страдала от пара и жара. Вместо облегчения и удовольствия после бани некоторые испытывали усталость и сердцебиение.
Сестры вспоминают, как пугали паломников: «Три раза в год моемся: перед Пасхой, на «Ломовскую» и Рождество Христово». Те округляли глаза: «Неужели?!» Девочки наши с невинным видом, мол, подвиг такой. Потом успокаивали: «Шутка!». На самом деле мылись раз в две недели.
Еще для одного важного дела баню топили специально. В конце 90-х жила у нас одинокая старушка из Маковцев в ожидании направления в Дом престарелых. Очень неспокойная, глаз да глаз за ней, убегала проведать свою пустую халупу, возвращалась не очень трезвая и с «бекасами». Мать И. помучалась с ней изрядно, баню топила специально, чтобы «бекасов» вывести.
Матушке Феофиле не нравилось, что баня выглядела уж очень старой. Пригласила рабочих хотя бы стены обить снаружи вагонкой да покрасить. Быстро все сделали. Владыка приехал, принял ее за новостройку и выговорил Матушке: «Что это вы тут клетушек понастроили?!».
Мы огорчились. В этой баньке даже старец Илий однажды мылся и, уезжая, назвал пустыньку райским уголком. Скорее всего архиерей раньше просто не замечал «клетушку», когда она была серой от ветхости. А тут стоит вся такая светленькая, только что покрашенная, хорошенькая. Один недостаток – очень маленькая. А зачем нам большая? Моемся поодиночке.
