Возле нашего храма растет живое чудо — цветущая зимой верба. Барятинские старожилы рассказывали, что в канун праздников, связанных с событиями в жизни Спасителя и Пресвятой Богородицы, в полночь почки лопались, освобождая нежные пушинки, а к утру якобы закрывались.
Впервые мы увидели это во время Рождественского богослужения в 1996 году. Поздним вечером дерево ничем не отличалось от соседних, а после полуночи словно кто-то очень высокий и щедрый подбросил ввысь горсть серебра и крохотные монетки примерзли к веткам.
Прошел год, уже не только сестры, но и многие прихожане, приехавшие на Рождественскую службу, прежде чем зайти в храм, поглядывали на вербу в ожидании чуда и, ничего не увидев, спешили в тепло. Честно сказать, мы испытали смущение: вдруг Матерь Божия наказала за любопытство и верба больше никогда не распустится. Решили не докучать назойливым интересом, однако Сретение Господне вместе с потеплением (минус 20 все же не минус 30, как было на Рождество) утешило разгадкой: в стужу она днем и ночью укрывала свое серебро в пушистом инее.
После пережитого горя (ограбление храма в 1997 году) и счастья возвращения чудотворного образа Божией Матери (1999 г.) мы как-то забыли о вербе, и только в декабре 2001 года после всенощной под праздник свт. Николая сестры вдруг заметили знакомые пушинки на ветках. На следующий год верба зацвела еще раньше — в праздник иконы «Всех скорбящих радость» — 5 ноября, а в 2003 году — на Введение во храм Пресвятой Богородицы. В 2004 году несколько веточек проснулись в конце ноября, остальные в течение всей зимы.
В поселке Товаркове на берегу Угры у моста, где по преданию обретена наша чудотворная икона, тоже зимой цветет верба. Кто и когда посадил ее. неизвестно. А вот история нашей открылась в феврале 2000 года, когда в обитель поступила жительница с. Барятина Елизавета Канарейкина (в девичестве Жажина).
Перед смертью баба Лиза, так звали одну из любимых всеми сестрами стареньких прихожанок, обратилась к матушке игумении с просьбой похоронить ее в родительской могиле возле храма и услышала предложение поселиться в обители. Через несколько дней после переселения в келью баба Лиза слегла. Врачи настояли на якобы несложной операции, после которой боль действительно отступила (что казалось невероятным при онкологическом диагнозе), на щечки вернулся чистый детский румянец и баба Лиза светилась, как пасхальная лампадка.
Чтобы подготовить прошение, попросили ее рассказать о себе, родителях, чем жило раньше наше село, в котором никогда не было колхоза, однако пострадавших от коллективизации — без счета. У Ивана Яковлевича и Евдокии Захаровны Жажиных забрали лошадей, корову, мать поднимала пятерых деток одна. И все же Елизавета хорошо помнила, как ходили в храм всей семьей, как молились дома. По месту захоронения отца (рядом со входом в храм) можно предположить, что его уважали в Барятине. Эта могила спустя годы стала маминой и одного из братьев. Она посадила на ней ветки вербы, освященные в Праздник ваий и пустившие корни, справа от креста и несколько лишних — в ограде своего дома на краю села. Деревца прижились, разрослись, в одно время сияют неурочным серебром, на Рождественскую службу баба Лиза часто приходила с букетом распустившейся вербы.
16 марта 2000 года Елизавета Канарейкина приняла постриг в мантию и была наречена монахиней Еленой, 6 апреля за 15 минут до начала Всенощного бдения на Благовещение Пресвятой Богородицы она тихо отошла ко Господу, похоронена в родительской могиле под раскидистой вербой возле храма Рождества Пресвятой Богородицы.
2005 г.